Умирают друзья, умирают... Из разжатых ладоней твоих Как последний кусок забирают, Что вчера еще был - на двоих. Все пустей впереди, все свободней, Все слышнее, как мины там рвут, То, что люди то волей господней, То запущенным раком зовут...

Нет!

Лес, как бы кадильным дымом Весь пропахнувший смолой, Дышит гнилью вековою И весною молодой. А смолу, как слезы, точит Сосен старая кора, Вся в царапинах и ранах От ножа и топора. Смолянистым и целебным Ароматом этих ран Я люблю дышать всей грудью В теплый утренний туман. Ведь и я был также ранен - Ранен сердцем и душой, И дышу такой же гнилью И такою же весной...

Нет!

Неотразимым острием меча, Отточенного для последней битвы, Да будет слово краткое молитвы И ясным знаком -- тихая свеча. Да будут взоры к ней устремлены В тот недалекий, строгий час возмездья, Когда померкнут в небесах созвездья И свет уйдет из солнца и луны.

Нет!

Собирались Эллины войною На прелестный Саламин, -- Он, отторгнут вражеской рукою, Виден был из гавани Афин. А теперь друзья-островитяне Снаряжают наши корабли. Не любили раньше англичане Европейской сладостной земли. О Европа, новая Эллада, Охраняй Акрополь и Пирей! Нам подарков с острова не надо -- Целый лес незваных кораблей.

Нет!

Урна времян часы изливает каплям подобно: Капли в ручьи собрались; в реки ручьи возросли И на дальнейшем брегу изливают пенистые волны Вечности в море; а там нет ни предел, ни брегов; Не возвышался там остров, ни дна там лот не находит; Веки в него протекли, в нем исчезает их след. Но знаменито вовеки своею кровавой струею С звуками грома течет наше столетье туда; И сокрушил наконец корабль, надежды несущий, Пристани близок уже, в водоворот поглощен, Счастие и добродетель,…>>

Не бывает!

Чтоб ты не страдала от пыли дорожной, Чтоб ветер твой след не закрыл, - Любимую, на руки взяв осторожно, На облако я усадил. Когда я промчуся, ветра обгоняя, Когда я пришпорю коня, Ты с облака, сверху нагнись, дорогая, И посмотри на меня! .. Я другом ей не был, я мужем ей не был, Я только ходил по следам, - Сегодня я отдал ей целое небо, А завтра всю землю отдам!

Нет!

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа вчера я сидел у окна выставив ухо земля говорила дереву: произростай дерево медленно росло -- но все же заметно глазу то голым стояло то прятало ствол в зеленую вазу на солнце читая значек своей радости планеты порой шевелились меж звездами а дерево гнулось махая птичьями гнездами семь радуг над деревом возносилось я видел доски ангельских глаз они глядели сверху на нас читая годов добрые числа

Нет!

Перед луною равнодушной, Одетый в радужный туман, В отлива час волной послушной, Прощаясь, плакал океан. Но в безднах ночи онемевшей Тонул бесследно плач валов, Как тонет гул житейских слов В душе свободной и прозревшей.

Нет!

Поцелуй же меня, выпей душу до дна... Сладки перси твои и хмельнее вина; Запах черных кудрей чище мирры стократ, Скажут имя твое - пролитой аромат! Оттого - отроковица - Полюбила я тебя... Царь мой, где твоя ложница? Я сгорела, полюбя... Милый мой, возлюбленный, желанный, Где, скажи, твой одр благоуханный? ..

Нет

Опять вестник. Опять Твой приказ! И дар от Тебя! Владыко, Ты прислал мне жемчужину Твою и повелел включить ее в мое ожерелье. Но Ты знаешь, Владыко, мое ожерелье - поддельно. И длинно оно, как бывают длинны только поддельные вещи. Твой сверкающий дар среди тусклых игрушек потонет. Но Ты приказал. Я исполню. Эй, вы, уличные гуляки! Среди моего ожерелья есть от Владыки данный мне жемчуг!

Нет!