Никнейм: 23456 (был(а) только на собеседовании, но впечатление осталось)
Дата собеседования: 2016

Много лет протекло со времени всех этих происшествий;
я не раз размышлял о них-и до сих пор так же не могу понять причины той
ярости, которая овладела моим отцом, столь недавно еще запретившим самое
упоминовение при нем этих надоевших ему часов, как я не мог понять тогда
бешенства Давыда при известии о похищении их Васильем! Поневоле приходит в
голову, что в них заключалась какая-то таинственная сила. Василий не выдал
нас, как это предполагал Давыд,-не до того ему бьпло: он слишком сильно
перетрусился,-а просто одна из наших девушек увидала
часы в его руках и немедленно донесла об этом тетке. Сыр-бор и
загорелся.
Итак, мы мчались по улице, по самой ее середине. Попадавшиеся нам
прохожие останавливались или сторонились в недоумении. Помнится, один
отставной секунд-майор, известный борзятник, внезапно высунулся из окна
своей квартиры - и весь багровый, с туловищем на перевесе, неистово
заулюлюкал! "Стой! держи!"-продолжало греметь за нами. Давыд бежал, крутя
часы над головою, изредка вспрыгивая; я вспрыгивал тоже, и там же, где он.
- Куда?-кричу я Давыду, видя, что он сворачивает с улицы в переулок,- и
сворачиваю вслед за ним.
- К Оке! - кричит он.- В воду их, в реку, к черту!;
- Стой, стой,-ревут за нами...
Но мы уже летим 'по переулку. Вот нам навстречу уже повеяло холодком -
и река перед нами, и грязный крутой спуск, и деревянный мост с вытянутым по
нем обозом, и гарнизонный солдат с пикой возле шлагбаума; тогда солдаты
ходили с пиками... Давыд уже на мосту мчится мимо солда-i та, который
старается ударить его по ногам пикой - и по" падает в проходившего теленка.
Давыд мгновенно вскакивает на перила - он издает радостное восклицание...
Что-то белое, что-то голубое сверкнуло, мелькнуло в воздухе - это серебряные
часы вместе с бисерным Васильевым шнурком полетели в волны... Но тут
совершается нечто невероятное! Вслед за часами ноги Давыда вскидываются
вверх-и сам он весь, головою вниз, руки вперед, с разлетевшимися фалдами
куртки, описывает в воздухе крутую дугу-в жаркий день так вспугнутые лягушки
прыгают с высокого берега в воду пруда-и мгновенно исчезает за перилами
моста... а там - бух! и тяжкий всплеск внизу...
Что со мною стало-я совершенно не в силах описать. Я находился в
нескольких шагах от Давыда, когда он спрыгнул с перил... но я даже не помню,
закричал ли я; не думаю даже, что я испугался: я онемел, я одурел. Руки,
ноги отнялись. Вокруг меня толкались, бегали люди; некоторые из них мне
показались знакомыми: Трофимыч вдруг промелькнул, солдат с пикой бросился
куда-то в сторону, лошади обоза поспешно проходили мимо, задравши кверху
привязанные морды... Потом все позеленело, и кто-то меня сильно толкнул в
затылок и вдоль всей спины... Это я в обморок упал.
Помню, что я потом приподнялся и, видя, что никто не обращает на меня
внимания, подошел к перилам, но не с той стороны, с котор

Много лет протекло со времени всех этих происшествий;
я не раз размышлял о них-и до сих пор так же не могу понять причины той
ярости, которая овладела моим отцом, столь недавно еще запретившим самое
упоминовение при нем этих надоевших ему часов, как я не мог понять тогда
бешенства Давыда при известии о похищении их Васильем! Поневоле приходит в
голову, что в них заключалась какая-то таинственная сила. Василий не выдал
нас, как это предполагал Давыд,-не до того ему бьпло: он слишком сильно
перетрусился,-а просто одна из наших девушек увидала
часы в его руках и немедленно донесла об этом тетке. Сыр-бор и
загорелся.
Итак, мы мчались по улице, по самой ее середине. Попадавшиеся нам
прохожие останавливались или сторонились в недоумении. Помнится, один
отставной секунд-майор, известный борзятник, внезапно высунулся из окна
своей квартиры - и весь багровый, с туловищем на перевесе, неистово
заулюлюкал! "Стой! держи!"-продолжало греметь за нами. Давыд бежал, крутя
часы над головою, изредка вспрыгивая; я вспрыгивал тоже, и там же, где он.
- Куда?-кричу я Давыду, видя, что он сворачивает с улицы в переулок,- и
сворачиваю вслед за ним.
- К Оке! - кричит он.- В воду их, в реку, к черту!;
- Стой, стой,-ревут за нами...
Но мы уже летим 'по переулку. Вот нам навстречу уже повеяло холодком -
и река перед нами, и грязный крутой спуск, и деревянный мост с вытянутым по
нем обозом, и гарнизонный солдат с пикой возле шлагбаума; тогда солдаты
ходили с пиками... Давыд уже на мосту мчится мимо солда-i та, который
старается ударить его по ногам пикой - и по" падает в проходившего теленка.
Давыд мгновенно вскакивает на перила - он издает радостное восклицание...
Что-то белое, что-то голубое сверкнуло, мелькнуло в воздухе - это серебряные
часы вместе с бисерным Васильевым шнурком полетели в волны... Но тут
совершается нечто невероятное! Вслед за часами ноги Давыда вскидываются
вверх-и сам он весь, головою вниз, руки вперед, с разлетевшимися фалдами
куртки, описывает в воздухе крутую дугу-в жаркий день так вспугнутые лягушки
прыгают с высокого берега в воду пруда-и мгновенно исчезает за перилами
моста... а там - бух! и тяжкий всплеск внизу...
Что со мною стало-я совершенно не в силах описать. Я находился в
нескольких шагах от Давыда, когда он спрыгнул с перил... но я даже не помню,
закричал ли я; не думаю даже, что я испугался: я онемел, я одурел. Руки,
ноги отнялись. Вокруг меня толкались, бегали люди; некоторые из них мне
показались знакомыми: Трофимыч вдруг промелькнул, солдат с пикой бросился
куда-то в сторону, лошади обоза поспешно проходили мимо, задравши кверху
привязанные морды... Потом все позеленело, и кто-то меня сильно толкнул в
затылок и вдоль всей спины... Это я в обморок упал.
Помню, что я потом приподнялся и, видя, что никто не обращает на меня
внимания, подошел к перилам, но не с той стороны, с котор

Коллектив и корпоративная культура
Начальство и его уважение к сотрудникам
Рабочее место и условия работы
Социальный пакет и льготы
Перспективы работы в компании